XVII век отмечен в европейской военной истории появлением целого ряда выдающихся теоретиков и практиков военного дела. Кроме знаменитейшего стратега Армана Жана дю Плесси, более известного как кардинал Ришелье, и английского революционера Оливера Кромвеля, можно назвать ещё целый ряд имён менее известных, но не менее значимых на полях сражений: маршал Франции Анри де ла Тур д’Орвинь, виконт Тюренн, известный как Великий Тюренн; голландский штатгальтер Мориц, принц Оранский, граф Нассауский, положивший начало независимости Нидерландов; генералиссимус Священной Римской империи Альбрехт Винцель Эвсебиус фон Валленштейн; генералиссимус Франции Людовик II де Бурбон, герцог Энгиенский, принц де Конде, он же Великий Конде; имперский фельдмаршал Иоганн Церклас, граф фон Тилли; маршал Франции, военный инженер Себастьен ле Претр, маркиз де Вобан, называемый иногда «отцом фортификации»; имперский генералиссимус Раймунд Монтекуколи, автор ряда трудов по военному делу. Список можно продолжать, потому что на протяжении XVII века Европа была ареной непрерывных войн. Но мы всё же остановимся и остановимся на имени шведского короля Густава II Адольфа, прозванного «Львом Севера».
Несмотря на недолгую жизнь, Густав II Адольф (1594-1632) оставил в истории глубокий след как полководец, реформатор армии и вооружения, а также родоначальник линейной тактики ведения боя, которая много позже до идеала была доведена Наполеоном, ставившим шведского короля в один ряд с лучшими полководцами древности.
С детства Густав увлекался фехтованием, верховой ездой, историей и математикой. С 11 лет присутствовал на советах отца и заседаниях сеймов. Свободно говорил на немецком, голландском, итальянском, французском и латыни. Понимал русский и польский языки. Интересовался всеми техническими и административными нововведениями Европы и считался одним из самых образованных монархов своего времени. От отца он унаследовал на только трон, но и три войны, с Данией, Россией и Польшей. Все три были завершены в соответствующем порядке мирными договорами. При этом договор с Данией был наименее выгодным, но и Густаву Адольфу на тот момент было только 18 лет. В 22 года он отбирает у России Ивангород, Ям, Копорье, Кексгольм, Нотебург (Орешек) и выход к Балтийскому морю, которые смог вернуть только Пётр I. С юных лет Густав лично участвовал в сражениях и был несколько раз ранен.
Одно из перемирий в долгой войне с Польшей молодой король использовал для реформы своей армии и флота. В частности, в 1628 году на воду был спущен галеон «Ваза» – самый большой и дорогой корабль своего времени. Названный в честь царствующей династии корабль из-за конструкторских ошибок утонул при первом же выходе в море, в бухте Стокгольма. В 1961 году судно было поднято, отреставрировано и выставлено в специально построенном музее. Это единственный в мире сохранившийся парусный корабль начала XVII века. Этот инцидент никак не повлиял на реформу остального шведского флота, а с сухопутными войсками дело обстояло ещё лучше.
Ядро новой шведской армии состояло из свободных крестьян, набираемых по округам, проходящих военную подготовку и хорошо вооружённых. Все они пользовались различными льготами, поэтому добровольный наём тоже широко практиковался. Офицерский корпус состоял из дворян. В армии была введена жёсткая дисциплина. В частности, знаменитое наказание шпицрутенами – когда провинившегося солдата прогоняли сквозь строй, вооружённый толстыми прутьями – было введено именно Густавом Адольфом и вскоре распространилось на всю Европу. Также была введена постоянная система войсковой иерархии, что дало начало современному кадровому офицерству. Такая практически профессиональная армия была намного более дееспособной, нежели большинство других европейских армий того времени, в которых использовались наёмники. Впрочем и Швеция не спешила отказываться от наёмной силы. К моменту её вступления в Тридцатилетнюю войну армия насчитывала по разным источникам от 13 до 16,5 тысяч человек, а уже через пару лет Густав Адольф мог командовать в общей сложности 150 тысячами. В большинстве своём это были наёмники. Да и сама Швеция в некотором роде была наёмником Франции. Кардинал Ришелье заключил со Швецией договор, по которому та обязывалась держать в Германии большую армию, на что получала ежегодно один миллион ливров.
Реформа армии касалась не только её формирования. Основной ударной силой становится манёвренная артиллерия. Густав Адольф впервые в Западной Европе вводит полковую лёгкую артиллерию, состоявшую сперва из так называемых «кожаных пушек» (бронзовые орудия небольшого калибра, обмотанные верёвками и обшитые кожей), а позже из более надёжных чугунных 4-фунтовок. Для таких орудий не требовались даже лошади, их перемещали по полю боя сами солдаты. О разрушительной силе артиллерии Европа знала уже давно, но в полевых сражениях она, за редкими исключениями, до этого момента играла второстепенную роль. Использовались и более привычные тяжёлые пушки.
По голландскому образцу шведский мушкет был облегчён с 7-12 до 5 кг, а уже во время Тридцатилетней войны армия начала переходить на трофейные зульские (по названию немецкого города Зуль) мушкеты без сошек, ещё более лёгкие. Кроме того, на вооружение был принят бумажный патрон с фиксированным зарядом, в результате чего темп стрельбы увеличился до одного в минуту, то есть стал в два-три раза быстрее, чем у любого противника того времени. Число мушкетёров в армии было увеличено до 2/3 от общего состава пехоты.
Чтобы в полной мере использовать всю мощь своего огнестрельного оружия, Густав II Адольф вводит линейную тактику боя, когда пехота располагается на поле боя двумя длинными линиями, глубиной в 3-6 шеренг, а на крыльях размещается конница. Несмотря на то, что армия была ориентирована на дистанционный оборонительный бой, Густав Адольф усиливает и атакующие свойства подразделений с холодным оружием. Пикинёрам были возвращены кирасы, от которых на тот момент Европа уже отказалась, их основное оружие было укорочено с 5 метров до 3,5, что повысило их мобильность, а также были выданы палаши. Это же рубящее оружие было частью вооружения мушкетёров. Шведский король и от кавалеристов тоже требовал активно использовать палаш в атаке. Дело в том, что на этот момент была популярна пистолетная тактика немецких рейтар, которые ровными шеренгами приближались к противнику, давали выстрелы из двух пистолетов и уходили на разворот. Шведским всадникам разрешалось стрелять только из первых двух рядов, далее должна была следовать полноценная атака с холодным оружием. Кавалерийские пики и луки были упразднены.
Итак, реформированная шведская армия в 1630 году вступает в Тридцатилетнюю войну против Священной Римской империи. Относительно небольшие силы Густава Адольфа быстро растут за счёт наёмников, но масштабных боевых действий не велось вплоть до неожиданного и удачного штурма Франкфурта-на-Одере весной 1631 года. Вскоре, увеличившись за счёт сил саксонского курфюрста, армия Густава Адольфа встречается с имперскими войсками под командованием Готфрида-Генриха цу Паппенгейма и Иоганна Церкласа фон Тилли в Брейтенфельдском сражении. Надо сказать, что оба эти полководца были успешны, уважаемы и даже любимы, несмотря на присущую обоим жестокость. Цу Паппенгейм не отсиживался в тылах и был отчаянным рубакой, за что его в войсках прозвали «Солдатом». За военные успехи Тилли сам шведский король уважительно называл противника «старым капралом». Благодаря реформам баварской армии, проведённым Иоганном Церкласом в 1610 году, свыше десятка лет в начале Тридцатилетней войны армия Католической лиги считалась непобедимой. Но при Брейтенфельде сказалось превосходство шведов в дисциплине, мобильности и огневой мощи.
В начале сражения, без труда отбросив саксонцев, имперские подразделения цу Паппенгейма семь раз атаковали шведов на протяжении четырёх часов, но ничего не добились и отступили. Тогда войска Тилли охватили шведов сразу с обеих флангов, но сами развалились на три части и попали под сокрушительный огонь артиллерийского резерва и шведских мушкетёров. Сам Густав Адольф тем временем во главе кавалерии зашёл в тыл и захватил все пушки имперцев. Тилли был тяжело ранен, а его армия потеряла 8000 убитыми и 6000 пленными. Последние позже пополнили шведскую армию, так что она стала даже многочисленней, чем была до битвы, ибо потеряла в два раза меньше бойцов, чем пленила. Из убитых только 700 были шведами.
Через три месяца саксонцы заняли Прагу, а шведы контролировали всю Северо-Западную Германию, перенеся боевые действия в Баварию. Там, форсируя реку Лех, Густав Адольф вновь разбивает Тилли и Максимилиана I Баварского. Первый в этом бою был смертельно ранен ядром, когда возглавлял контратаку. Через две недели от полученной раны он скончался в возрасте 73 лет. Максимилиан же бросил артиллерию и обоз, а позже лишился Мюнхена и Аугсбурга.
К тому моменту император Фердинанд II обращается за помощью к своему бывшему главнокомандующему Альбрехту фон Валленштейну, ради единства протестантских курфюрстов отстранённому от командования армией сразу после вторжения шведов. Дело в том, что Валленштейн славился тактикой выжженной земли, а это, конечно же, не устраивало знать, в чьих владениях велись боевые действия. Валленштейн соглашался на должность генералиссимуса только при условии полного подчинения ему всех вооружённых сил империи, получении прав на конфискацию имущества, взимания контрибуций и ведения переговоров с противником. Члены императорской фамилии не имели права являться в армию, а сам император не мог отдавать приказы генералам.
Получив карт-бланш, Валленштейн вторгся в Саксонию. Густав Адольф, опасаясь быть отрезанным от своих баз, двинулся за ним. Армии встретились у Лютцена и некоторое время маневрировали в нерешительности. Воспользовавшись паузой, Валленштейн отправил цу Паппенгейма с пятитысячным отрядом взять небольшой замок в районе Кёльна. Узнав об этом, Густав Адольф двинулся на сближение с имперской армией. Сориентировавшись в ситуации, Валленштейн отдал приказ о возвращении Паппенгейма, но тот опаздывал из-за бездорожья.
В 11 утра 16 ноября 1632 года шведы пошли в атаку. Левое крыло во главе с герцогом Бернгардом Саксен-Веймарским выбило имперских мушкетёров с их позиций, пехота захватила артиллерию на центральных позициях, а правое крыло, возглавляемое лично королём, опрокинуло хорватскую конницу и уже громило левый фланг имперцев, когда подоспела кавалерия цу Паппенгейма, ведомая лично фельдмаршалом. Граф погиб в первые же минуты боя от трёх пулевых ранений, каждое из которых было смертельным, но угроза разгрома была снята. В то же время подоспел отряд Оттавио Пикколомини, герцога Амальфи, одного из имперских высокопоставленных командиров. Не желая терять инициативу, Густав Адольф возглавил контрудар. Конь под ним был убит, а сам он получил ранение руки. Атака продолжилась без него, с королём осталось меньше десятка телохранителей. В тумане и дыму от подожжённого Валленштейном Люцена они наткнулись на группу имперских кирасир. Густав II Адольф был застрелен из пистолета и добит шпагами. На вопрос имперского кирасира о том, кто он, Густав Адольф ответил: «Я был шведским королём». О его смерти было сообщено Оттавио Пикколомини, который распорядился доставить труп ему, но тело короля шведы вскоре отбили. Солдатам о смерти монарха не сообщалось, командование принял на себя герцог Саксен-Веймарский, который отправил для удара по центру элитные цветные бригады, «Синюю» и «Жёлтую». Обе они оказались разгромлены превосходящими силами противника. Командующий «Жёлтой», граф Браге, был ранен. «Синяя» потеряла две трети личного состава.
Поражение двух ветеранских бригад поколебало шведский центр, но на флангах дрожали имперцы. На своём левом фланге они никак не могли оправиться от гибели Паппенгейма, а на правом отразили решительный натиск шведов только введя в бой абсолютно все резервы. Около трёх часов пополудни шведы ввели в бой свои резервы и вновь заняли центральную батарею противника. В последующие полтора часа они последний раз атаковали правый имперский фланг. В результате финального этапа сражения никто из имперских высших офицеров не сумел избежать ранений. Пикколомини был ранен четырежды и за свою доблесть после сражения произведён в генералы. Смертельное ранение получил полковник Бертольд Валленштейн, родственник генералиссимуса. Императорские войска организовано отступили, оставив укрепления. В конце дня был ранен пулей в бедро сам генералиссимус Валленштейн. К шести часам вечера, когда подошла пехота цу Паппенгейма с дополнительными орудиями, сражение сошло на нет. Обе стороны были измотаны и деморализованы потерями в командном составе. Шведский командующий, не желая ночевать среди трупов, покинул занятые полевые укрепления. Разведка сообщила об этом Валленштейну и совет офицеров рекомендовал продолжить битву на следующий день, полагая, что свежие подкрепления решат исход боя. Но Валленштейн опасался, что и к шведам подойдёт подмога. Раненый, потерявший многих верных сослуживцев, он принял решение отступить. Так как лошадей катастрофически не хватало, ему пришлось бросить артиллерию, часть обоза и боеприпасы. Сведения о потерях сторон в разных источниках настолько расходятся, что наверняка сказать можно только одно – они были приблизительно равны и весьма значительны. Стоит добавить, что в военной истории было не так уж много настолько ожесточённых сражений, когда армии стояли, бились весь день напролёт, несмотря на потери и гибель главнокомандующих.
Формально шведы при Лютцене победили, так как заняли поле, взяли трофеи, а позже захватили в плен ещё и раненых, оставленных Валленштейном в Лейпциге. Но всё это вряд ли могло подсластить им горечь потери своего короля и лучшего полководца. Валленштейн вскоре вновь попал в немилость к императору, затеял заговор с целью стать королём Богемии, но был разоблачён и зарублен собственными офицерами. Герцог Саксен-Веймарский и фельдмаршал Густав Горн ещё некоторое время воевали с империей, пока не были наголову разбиты в битве у Нёрдлингена братом испанского короля, кардинал-инфантом Фердинандом Австрийским и его испано-итальянско-немецкой армией. Шведы потеряли практически всех ветеранов, 12 тысяч человек, 4/5 всей армии. Фельдмаршал Горн попал в плен на семь лет.
С военной точки зрения это была катастрофа. Но своего политического влияния и статуса сильнейшей североевропейской державы Швеция не потеряла. Продлив союз с Францией и восстановив силы, шведы вполне успешно продолжили участие в войне. Интересно, например, что спустя 11 лет после первой битвы при Брайтенфельде в том же месте произошла и вторая, где шведы в меньшинстве решительно разгромили имперцев. Вновь была захвачена артиллерия, обоз и пленные, которые и на этот раз переметнулись на сторону победителей.
Тридцатилетняя война закончилась 24 октября 1648 года подписанием Вестфальского мирного договора, по которому Швеция получила Переднюю Померанию, Бременское архиепископство, епископство Ферден, город Висмар, а также контрибуцию в 5 миллионов талеров.
Всего этого не было бы, если бы не организаторский и военный талант Густава II Адольфа, который сам, не изобретя практически ничего нового, сумел грамотно воспользоваться всеми техническими и теоретическими достижениями, открыв множество новых путей для военного дела всей Европы. Его славная смерть на поле боя стала локальной трагедией и уже не могла остановить рост могущества Швеции, который прекратился только в 1721 году, после поражения в Северной войне против молодой Российской империи.
КОММЕНТАРИИ