Среднестатистический россиянин знает о Родосе не так уж много – это курортный островок в Средиземном море, где когда-то стоял Колосс Родосский – одно из семи великих чудес света. На этом, пожалуй, и всё. А между тем в эпоху эллинизма остров был важным культурным и торговым центром Средиземноморья, которое само по себе в те времена было центром мира. В Средние века его влияние уменьшилось, но стратегическое значение оставалось прежним. Из-за своего расположения на пересечении морских торговых путей остров в своей истории не раз подвергался нападениям персов, македонцев, арабов, египтян, турок и европейцев. И несмотря на то, что он периодически менял владельцев, сами родосцы не уставали проявлять недюжинное мужество при защите своей родины от очередных претендентов на её богатства. Здесь мы поведаем о двух наиболее интересных осадах Родоса, которые навсегда вписали этот топоним в историю военного дела.
Осада Родоса Деметрием Полиоркетом (305-304 гг. до н.э.)
Деметрий был сыном Антигона Одноглазого, одного из диадохов – наследников империи Александра Македонского. Отец и сын во времена наибольшего могущества своего государства правили Малой Азией, Македонией, Афинами, Кипром и Набатеей (совр. Израиль, Иордания, Сирия). Всю жизнь они провели в борьбе с другими диадохами. Родос же после смерти Александра Великого и изгнания македонского гарнизона старался сохранять нейтралитет и отклонял все предложения о военных союзах со стороны диадохов. Он обладал сильным флотом и успешно боролся с пиратами. Стараясь вести гибкую политику Родос торговал с египетским правителем Птолемеем, но в то же время помогал Антигону военными кораблями при захвате Греции.
Нейтралитет Родоса, который находился в непосредственной близости от берегов царства Антигона, раздражал агрессивного правителя настолько, что он выдвинул ультиматум и постарался перерезать торговые пути при помощи своего флота. Родосцы были вынуждены защищаться, но войны не хотели и даже воздвигли у себя в столице статуи Антигона и Деметрия, стремясь смягчить их гнев. Но вот соседи мира совсем не хотели. Если верить свидетельству Диодора Сицилийского, Деметрий собрал 200 военных кораблей, 170 транспортных, около тысячи мелких пиратских и торговых судов, совместно вмещавших около 40 тысяч человек, и собрался атаковать мирный остров. Устрашившись этой мощи Родос хотел уж было подчиниться, но агрессор потребовал 100 знатных заложников и открытия гаваней для своих военных кораблей. Поняв, что их просто хотят захватить, родосцы решили дать отпор.
Островитяне оперативно подготовились к осаде. Стянули в столицу всех, кто был способен держать оружие в руках. Предместья города разрушили, чтобы они не создавали укрытий противнику. Внешнюю гавань оставили, уведя флот во внутреннюю, которая была защищена толстой цепью. Богатые граждане жертвовали деньги на войну, ремесленники изготавливали оружие, прочие жители укрепляли стены, женщины срезали волосы на тетиву луков. Иностранцам было предложено взяться за оружие или покинуть остров. В результате переписи населения было насчитано 6 тысяч боеспособных граждан и тысяча иностранцев, готовых сражаться. Для увеличения этого числа было принято решение вооружить рабов. Выжившим гарантировали свободу и гражданство, павшим обещали достойное погребение, их родителям – содержание, дочерям – приданое, сыновьям – оружие. Общее число защитников составило около 10 тысяч человек. Их было меньше, чем нападающих, но они находились за мощными стенами города, вооружёнными современными боевыми машинами.
Деметрий тоже владел самыми современными боевыми машинами и отлично знал новейшие методы осады и штурма. Его десант быстро занял плацдарм на острове, вырубил сады и рощи, воздвиг палисад и обустроил лагерь, создавая постоянную угрозу штурма стен. Однако главный удар Деметрий собирался нанести со стороны моря, чтобы сразу отрезать горожан от внешнего мира. К тому же стены там были ниже, а места для новых укреплений практически не было. Его инженерами было создано несколько плавучих устройств, которые должны были подготовить штурм. На двух плотах находились «черепахи», уберегавшие осаждавших от обстрела. Рядом с ними на других плотах, скрепленных цепями, возвышались две четырехэтажные осадные башни, снабженные тяжелыми орудиями. С целью защиты буксирующих эти сооружения лодок перед ними создали плавучий частокол из кольев длиной около 1,5 метров. Для борьбы с живой силой противника «черепахи» и башни сопровождало множество своеобразных гребных канонерок — небольших судов, вооруженных легкими катапультами и стрелометами, которые были снабжены навесами. Их экипажи вели огонь через амбразуры, закрывавшиеся в случае необходимости щитами или тяжелыми «шторами». Первые «артиллерийские» перестрелки армия Деметрия выиграла, сумев прикрыть высадку небольшого десанта на мол. Однако добиться полной блокады острова не получилось. И виной тому была нетерпеливость царской семьи, которая начала войну осенью, в неблагоприятных погодных условиях и в незнакомом фарватере. Флот Деметрия стоял на якоре и старался лишний раз не выходить в море, в то время как родосцам удавалось подвозить провиант, отправить посольства к другим диадохам и даже провести удачную вылазку на вражеские транспорты.
На тринадцатый день тяжелые камнеметы Деметрия сумели проломить стену в гавани. Это было выдающимся успехом, так как в большинстве случаев для создания бреши требовалось воздействие таранов. Дежурный штурмовой отряд устремился на лодках к образовавшемуся пролому, но оказался слишком мал, а резервы располагались далеко от места прорыва. В результате этот отряд был почти полностью уничтожен численно превосходящими силами защитников. Лишь когда подоспели резервы, на берегу завязалась настоящая битва. В то же время по приказу царя началась атака и сухопутного фронта города. Однако, было уже поздно. Штурм сухопутной стены не представлял угрозы без серьёзных осадных средств, а к пролому родосцы успели стянуть основные силы, встав там живой частью стены. Воины Деметрия, столпившиеся на узком пятачке перед стенами гавани, несли большие потери под перекрестным огнём лёгких метательных орудий с соседних башен. Вечером штурмующие отступили и принялись чинить осадную технику.
Спустя неделю атака с моря повторилась. На этот раз Деметрий планировал уничтожить военный флот обороняющихся. Тяжёлые орудия, приблизившихся к порту, начали обстрел родосских кораблей зажигательными снарядами, в то время как орудия меньших калибров очищали от защитников города стены и башни. Когда на кораблях осажденных начался пожар они решились на отчаянную вылазку. Три лучших судна с добровольцами вышли из укреплённой гавани, на скорости прорвали плавучий частокол и произвели таран плавучих башен, в результате чего две из них начали тонуть. Осаждающие, стараясь спасти оставшиеся сооружения, отбуксировали их к выходу из гавани, где преследующих атаковали военные суда. Одна из триер вместе с командующим вылазкой навархом Эксекестом была захвачена. Тем не менее эта вылазка принесла очевидную выгоду защитникам. Деметрий распорядился строить ещё более мощную, высокую и тяжеловооружённую морскую башню. За это время родосцы разбили оба десантных отряда противника и получили подкрепление от Птолемея. А когда новая башня осаждающих была готова, погода испортилась настолько, что двигаться по морю она уже не могла.
Деметрий вынужден был перенести осаду на сушу. Высадив на остров основные силы, он вырубил остатки деревьев и принялся строить гигантскую осадную башню – гелеполу. Её строила почти вся армия царя, 30 тысяч человек. Девятиэтажная башня перемещалась на восьми колёсах, способных поворачиваться в любую сторону. Её приводило в движение 3400 человек, а для комфортного перемещения башни пространство до стен было выровнено на 1200 шагов. Для борьбы с поджогами внутри были резервуары с водой, к тому же башня была обита листами свинца и железа, а многочисленные амбразуры боевых машин прикрывались щитами. Несмотря на всю грандиозность замысла Деметрий рассчитывал не только на гелеполу. Инженерный корпус выстроил ещё несколько «черепах» и множество таранов, также велись подкопы под стены города. Подготовительные работы к новому витку активных боевых действий заняли всю зиму. Родосцы в это время тоже не сидели сложа руки. Видя масштаб подготовки к штурму, они принялись строить вторую стену, а корабли производили рейдерские вылазки. Ради постройки новой стены был разрушен городской театр, несколько храмов и множество домов. Что удивительно, на городском совете не прошло предложение разрушить статуи Антигона и Деметрия, ибо большинство горожан по-прежнему воспринимало конфликт, как ужасное недоразумение. В город периодически просачивалось продовольствие и подкрепления от Птолемея.
Весной, после того, как перебежчик выдал осаждённым направление подкопа, а командира отряда контргалереи подкупить не удалось, Деметрий приказал трубить штурм по всем фронтам. Гелепола вела обстрел защитников, а тараны пробовали стены на прочность. Но вскоре штурм был приостановлен по просьбе посольства из Книда, при посредничестве которого начались переговоры. Они ни к чему не привели, но родосцы за это время успели завершить вторую стену. Когда штурм возобновился, и главная стена Родоса была разрушена, за ней уже стояла новая, в то время как обломки первой не позволяли подвести к ней осадные орудия. Тем не менее гелепола стала главенствующей над местностью искусственной высотой. Её орудия прикрывали нападающих от обстрела, пока они расчищали местность для таранов, а защитникам мешали латать укрепления. Сознавая, что громадная башня является основной угрозой городу, родосцы тайно перебросили ближе к ней большинство имеющихся боевых машин и в одну из ночей атаковали её зажигательными снарядами. Пытаясь бороться с огнём караул башни нёс огромные потери от обычных стрел, которые в темноте были не видны. Огнемётная атака была настолько интенсивной, что свинцовая обивка башни начала плавиться. В этот момент из лагеря осаждающих подоспели подкрепления и просто уволокли башню за пределы действия боевых машин Родоса.
Видя недостаточную эффективность прямых штурмов Деметрий пошёл по стопам родосцев и спланировал ночную диверсионную операцию. Отобрав 1500 лучших воинов, он приказал им как можно тише пробраться через малую брешь во второй стене и занять руины театра, которые были высшей точкой города. Он рассчитывал, что защитники поддадутся панике и покинут свои посты на стенах, чтобы выбить противника из центра города. В это время на стены должны были напасть главные силы осаждавших. Во главе отряда встал лучший командир Деметрия Алким Эпирский, на котором в ту ночь, возможно, был один из двух панцирей, которые выковал для царя кипрский оружейник Зоил. Каждый из них весил 50 килограмм и мог выдержать выстрел из лёгкого орудия с 20 шагов. Достоверно неизвестно, применялись ли эти панцири в бою, но точно известно, что Деметрий подарил один из них Алкиму. Как бы ни был вооружён этот командир, первую стадию операции он провёл с блеском – дозоры были вырезаны бесшумно и к утру отряд закрепился в руинах театра. Обнаружив противника в городе родосцы и впрямь запаниковали, но командиры проявили стойкость и разум, строго настрого запретив солдатам покидать стены. На борьбу с диверсантами был отправлен один из египетских отрядов Птолемея и последний резерв родосцев. Остальные отбивали главный штурм, который вскоре захлебнулся. Алким пал, а его отряд при попытке к бегству был почти полностью уничтожен.
На этом боевые действия были закончены. Война прекратилась по обоюдному согласию. Деметрий потерял слишком много людей и ресурсов, отец отказывался присылать ему подкрепления, а другие диадохи начинали терзать государство двух царей. Родос лишился половины своего мужского населения, стены дышали на ладан и начались проблемы с продовольствием, ведь до них доходила не вся помощь Птолемея. На условиях сохранения своей независимости Родос отдавал в заложники Антигону и Деметрию сотню знатных граждан и обязался быть союзником в войнах с любым противником, кроме Птолемея. Деметрий оставил свою гигантскую гелеполу в подарок мужественным родосцам. Те продали её, вложив средства в создание огромной статуи бога Гелиоса – покровителя острова. Колосс Родосский простоял всего лишь 54 года, после чего был разрушен землетрясением. Тем не менее в историю мировой культуры он вошёл навсегда, несмотря даже на то, что никто не знает, как он выглядел на самом деле и где конкретно стоял.
После войны Родос приобретает славу и всё большее влияние в регионе, становится союзником молодой, но амбициозной Римской республики. Деметрий же получает прозвище Полиоркет, что значит «Осаждающий». Точно неизвестно какие потери он понёс на Родосе, они приблизительно оцениваются в 10 тысяч человек, но как бы то ни было, наиболее негативные последствия были скорее моральными. Огромное государство не справилось с маленьким городом и показало миру свою слабость. Летом 301 года до н.э. Антигон и его сын были разбиты коалицией диадохов в битве при Ипсе, одном из крупнейших сражений в античной истории. Антигон пал, его держава была разделена между победителями, а Деметрий завершил жизнь в почётном плену у своего зятя Селевка.
Осада Родоса Сулейманом Великолепным (1522 г.)
В начале XIV века Родос уже 200 лет был главной базой рыцарского ордена госпитальеров. Они не без труда отбили остров у Византийской империи после того как были вынуждены покинуть Святую землю под натиском набирающего силу ислама. На Родосе орден стал ещё более милитаризированной организацией, так как постоянно боролся с пиратами и мусульманскими правителями. Так, в 1444 году рыцари отразили вторжение султана Египта, а в 1480 году нанесли поражение османскому султану Мехмеду II Завоевателю, который за 27 лет до этого взял Константинополь и поставил точку в истории Византийской империи. Мехмед планировал ещё одно вторжение, но скончался. Занятые другими завоеваниями турецкие султаны на 42 года оставили Родос в относительном покое.
Правнук Мехмеда II Сулейман I Великолепный взошёл на трон в возрасте 26 лет и первым делом взял Белград. Только после этого его взор повернулся на юг, к маленькому непокорённому острову. Помочь христианскому острову было некому. Крупнейшие европейские державы были вовлечены в Итальянские войны, а Венецианская республика, обладавшая сильным флотом, на тот момент была в дружественных отношениях с Сулейманом.
Турецкая армия вторжения была поистине огромной. Она насчитывала 100 тысяч человек, включая 10 тысяч янычар – элитных бойцов турецкой армии – опытный инженерный корпус и современную осадную артиллерию. При этом во время осады к туркам постоянно подходили подкрепления, так что османский флот около острова в итоге увеличился с 280 до 400 кораблей.
Этой мощи противостояли 600 орденских рыцарей и оруженосцев во главе с великим магистром Филиппом де Вилье де Лиль-Адамом, 5000 родосцев и 500 наёмников с Крита. То есть шансов выстоять не было никаких, если не считать Родосскую крепость – одну из самых мощных в мире на тот момент. Это была одна из первых крепостей нового типа – с бастионами, широким рвом, гласисом (насыпь перед рвом) и двойными внутренними стенами на некоторых участках. Порт защищали башенные форты, а гавань блокировалась массивными бронзовыми цепями. В крепости был отличный артиллерийский парк и с избытком продовольствия. К тому же перед осадой рыцари собрали всю имеющуюся на острове провизию и крестьян внутри укреплений.
Осада началась 26 июня и в первый месяц состояла из артиллерийской перестрелки, в которой успешней были христиане, так как их орудия были заранее пристреляны к ключевым точкам. Османам же удалось разрушить колокольню церкви Святого Иоанна, с которой открывался отличный вид на их лагерь. Большую пользу осаждающим принесли подкопы. Несмотря на то, что большинство из них были защитниками обнаружены, турецким сапёрам удалось заложить мины под один из пяти главных бастионов – Английский – и обрушить его. Первые два штурма в этом направлении были отбиты с большими потерями для османов. 24 сентября состоялся генеральный штурм, в котором приняли участи янычары. После массированной артподготовки армия Сулеймана устремилась к остаткам бастиона и начала теснить защитников числом. Когда сопротивление было уже почти сломлено, госпитальеры стремительно отступили за стены, а по проломам картечью несколько раз ударили пушки. Потери османов были чудовищными, и они ретировались.
После неудачных штурмов Сулейман приказал вновь сконцентрироваться на сапёрных работах. И это опять принесло успех – был разрушен Кастильский бастион. Штурм в его направлении так же был отбит, но силы рыцарей иссякали и вскоре они были вынуждены оставить внешние стены. Внутри крепости начались волнения. Турки бомбардировали город не только ядрами, но и письмами, в которых сообщали о намерениях сохранить жизни всем защитникам в случае добровольной сдачи, но в случае успеха их штурма грозились перерезать всё население поголовно. Митрополит и знатные граждане Родоса молили де Лиль-Адама о капитуляции. В добавок к этому неожиданно вскрылась измена великого канцлера ордена Андре д’Амарала, намеревавшегося тайно впустить турок в крепость. Его пришлось казнить, но риск восстания, большие потери и нехватка пороха заставила магистра начать переговоры. Однако их первый раунд ни к чему не привел и 17 декабря турки последний раз пошли на приступ. Взять крепость им так и не удалось, но видя полное истощение ресурсов и моральных сил де Лиль-Адам сразу после отступления противника приказал поднять белый флаг и вновь пошёл на переговоры. Сулейман, которого совершенно не прельщала возможность дальнейших потерь в рядах его армии, и без того принявших катастрофические масштабы, с радостью предложил почётные условия капитуляции.
20 декабря состоялась официальная капитуляция, а 1 января 1523 года защитники Родоса покинули остров на трёх галерах и 30 вспомогательных кораблях. Им было позволено забрать знамёна, артиллерию и церковные реликвии. В живых осталось лишь 180 членов ордена и 1,5 тысячи родосских и критских солдат, большинство из которых были ранены. Потери османов были несопоставимо больше. Называются цифры от 30-40 до 100 тысяч человек. Первая цифра выглядит более реалистичной, но и вторая теоретически возможна, так как все шесть месяцев осады турки постоянно пополняли свой контингент подкреплениями с континента, так что в общей сложности в осаде по некоторым оценкам приняло участие до 200 тысяч турецких солдат.
Император Священной Римской империи Карл V узнав об этом поражении сказал, что ни одна битва не была проиграна так достойно. Однако передать госпитальерам остров Менорка, о чём просил де Лиль-Адам, он отказался. В поисках нового пристанища рыцари скитались по Европе долгих семь лет до тех пор, пока при посредничестве Папы Римского Климента VII, самого бывшего госпитальера, Карл V ни предоставил рыцарям острова Мальта и Гоцо, а также африканский порт Триполи. С тех самых пор и по сей день орден более известен под названием Мальтийского. Спустя много лет его 72-м великим магистром стал русский император Павел I и мальтийский крест недолгое время был частью герба Российской империи.
На империи Османской, переживающей пик своего расцвета, огромные потери при осаде Родоса практически никак не сказались. Теперь она полностью контролировала восточное Средиземноморье и могла свободно вести внутреннюю торговлю. Более того, в 1565 году, на исходе своей жизни Сулейман Великолепный отправил 40-тысячное войско на захват новой базы госпитальеров. Великая осада Мальты ознаменовалась такими же катастрофическими потерями с обоих сторон, как и осада Родоса, но на этот раз успеха туркам не принесла. Впрочем, мы уже немного выходим за рамки нашего повествования.
Военная история знает множество примеров невероятно мужественных, буквально-таки чудесных оборон крепостей. Дело в том, что обороняться всегда проще, чем нападать, а обороняться за мощными укреплениями втройне проще. Но не меньше и примеров того, как укреплённые города сдавались на милость победителя практически без боя. Укрепления второстепенны, главное – кто за ними стоит. Ещё древнегреческий поэт Алкей, живший в V веке до н.э. говорил: «Храбрые граждане — вот сильнейшее укрепление города». И с тех пор ничего не изменилось, о чём должен помнить любой агрессор, если не хочет сломать зубы о маленький камушек.
КОММЕНТАРИИ