Новый год уже совсем близко, а где-то в Сирии и недалеко от границ России идёт война. Это кроме того, что информационная форма войны сейчас процветает по всему цивилизованному миру, заставляя сомневаться в его цивилизованности. В отличии от идеологий обыкновенные люди войну не любят. Это подтверждается, например, тем, что древние греки прекращали свои войны на время Олимпийских игр – священного и праздничного для них события. Есть и другой пример прекращения боевых действий на время праздников, исторически и культурно более близкий современным людям – Рождественское перемирие. Конец декабря – самое время вспомнить о нём в рубрике «Антипропаганда».
Это случилось в начале Первой мировой войны, которую в 1914 году ещё даже не называли Великой, не говоря уж о принятом сегодня порядковом номере. Начало войны было удачным для немцев. Обойдя основные оборонительные позиции французов через территорию Бельгии, германская армия оказалась в непосредственной близости от Парижа, но предприняла слишком рискованный манёвр и была разбита в битве на Марне. После этого произошёл так называемый «Бег к морю», во время которого противники пытались обойти фронт друг друга с севера и упёрлись в морское побережье, начав длительную стадию позиционной войны. Надо сказать, что противоборствующие стороны не были к этому готовы. Все думали, что война будет скоротечной. Известна реакция кайзера Вильгельма II на план Шлиффена: «Обед у нас будет в Париже, а ужин – в Санкт-Петербурге». Не вышло ни то, ни другое. Но и планы Антанты потерпели крах. К 15 ноября 1914 года от Северного моря до Швейцарских Альп протянулась полоса фронта, изрытая окопами, ощетинившаяся колючей проволокой и пулемётами. Пространство между окопами обе воюющие стороны назвали ничьей землёй. Там не было ничего, кроме воронок от снарядов и гниющих трупов. Любые попытки прорвать лини обороны с той или иной стороны можно было сразу признавать самоубийственными.
И вот наступила ночь накануне Рождества. Незадолго до этого Папа Римский Бенедикт XV призвал правительства воюющих стран к официальному перемирию. Он сказал, что «орудия могут замолчать хотя бы в ночь, когда поют ангелы». Этот призыв получил официальный отказ. Однако, в окопах сидели не политики, а простые солдаты. Незадолго до Рождества немецкие и английские солдаты начали криком поздравлять друг друга с наступающим праздником. Стрелок британской армии Грэхем Уильямс так вспоминает ночь сочельника: «Вдоль бруствера немецких окопов то там, то здесь стали появляться огни, которые, по всей видимости, давали свечи, зажженные на рождественских ёлках; свечки горели ровно и ярко в тихом и морозном вечернем воздухе. Другие часовые, которые, конечно же, увидели то же самое, бросились будить тех, кто спал, с воплем: «Глянь только, что творится!» И в этот момент противник начал петь Stille Nacht, Heilige Nacht. Мы думали, что должны как-то ответствовать, что ли. И пели псалом First Noel, и, когда мы закончили петь, с немецкой стороны раздались дружные аплодисменты».
Сперва робко, но потом всё смелее большая часть Западного фронта втянулась в то, что позже назовут Рождественским перемирием. Сержант-сапёр Нобби Холл смастерил и установил над окопом транспарант «Весёлого Рождества!», после чего в сторону англичан направился некий немец. Навстречу ему двинулся валлийский фузилёр Айк Сойер. Немец подарил ему коробку сигар и позже с друзьями прикатил англичанам бочку пива, получив взамен сливовый пудинг. Так как никто не видел смысла останавливать стихийное братание, офицеры стали позволять рядовым покидать позиции небольшими группами. Но и эти группы вскоре разрастались до сотен человек. Люди обменивались сигаретами, консервами, алкоголем, пуговицами и открытками, кто-то предоставлял противнику бесплатные парикмахерские услуги. Дошло и до футбольных матчей. В частности, лейтенант 133-го Королевского саксонского полка германской армии Йоханнес Ниман вспоминал, что его солдаты выиграли у шотландских гвардейцев со счетом 3:2. Известно, что это был не единственный футбольный матч немцев против англичан. Конечно же, перемирие было использовано и для более печальных мероприятий. Обе стороны собирали и хоронили своих погибших, проводились совместные церковные службы.
На Восточном фронте это явление не приняло таких широких масштабов, но тоже имело место быть. В русской армии воевало достаточно католиков, те же поляки. Случаи рождественского братания были отмечены между солдатами 249-го Дунайского пехотного и 235-го Белебевского пехотных полков русской армии и солдат кайзеровской армии. В телеграмме командующего 1-й русской армии генерала А. Литвинова отмечалось, что немцы всё чаще «приглашают русских в гости». Так, 20 солдат, четыре унтер-офицера и один ефрейтор 301-го Бобруйского пехотного полка 76-й пехотной дивизии русской императорской армии приняли приглашение немцев посетить их и, оставив свои позиции, пошли к «фрицам». Во время одного из братаний русских и немцев состоялось состязания по песнопению. Солдаты менялись хлебом, папиросами, алкогольными напитками, шоколадом.
Реакция командования на Западном фронте не заставила себя ждать. Генерал Горацио Смит-Доррен, командир британского II корпуса, был так рассержен произошедшим, что издал приказ, запрещающий дружеское общение с германскими солдатами. Справедливости ради следует отметить, что братание происходило в основном в британских секторах фронта. Французы на контакт шли неохотно, так как линия фронта проходила по их родной земле. Официальная французская пресса утверждала, что на перемирие пошли только англичане, что на самом деле не совсем так. Островным журналистам и вовсе запретили, пусть и неофициально, писать об этом событии, но 31 декабря молчание нарушила американская газета New York Times и спустя неделю после Нового года английские газеты пестрели совместными фотографиями воюющих солдат и отрывками из писем с фронта, свидетельствовавшими о факте Рождественского перемирия.
Несмотря на то, что командование всех враждующих стран выпустило приказы, запрещающие подобные перемирия, они продолжали происходить. Школьный учитель Рихард Ширман вспоминал о спонтанном франко-немецком Рождественском перемирии 1915 года в районе Вогез: «Что-то фантастически антивоенное произошло с немецкими и французскими войсками, которые стихийно прекратили боевые действия и устроили импровизированные «хостелы»; они ходили друг к другу через заброшенные тоннели траншей, а также обменивали вино, коньяк и сигареты на вестфальский чёрный хлеб, печенье и ветчину. Происходящее радовало их так сильно, что военные остались хорошими друзьями даже после того, как Рождество закончилось». Кстати сказать, именно Рихард Ширман в 1909 году основал у себя в школе первый в мире хостел – недорогую гостиницу с минимальными удобствами для размещения путешествующей молодёжи – которых сейчас множество в любом туристическом городе. Развитием этой формы размещения он и занялся после войны, создав в 1919 году Германскую ассоциацию хостелов. А вот свидетельство канадского солдата Рональда Маккинана о Рождественском перемирии 1916 года около Вими-Ридж: «У меня было вполне хорошее Рождество, я полагаю, потому как я был на линии фронта. Канун Рождества был довольно жёстким, часовые ходили по бёдра в грязи, конечно… У нас было перемирие в день Рождества, и наши немецкие друзья были довольно дружелюбны. Они подошли к нам, и мы обменивали мясные консервы на сигареты».
На Восточном фронте братания так же продолжались. Причём не только на Рождество. 6 февраля 1915 года датируется запись в журнале боевых действий 13-й роты лейб-гвардии Преображенского полка: «Один солдат 15-й роты высунулся из окопа, показал газету немцу; немец, в свою очередь, поднял газету, и вот наш солдат вылез из окопа и направился к немецким окопам, немец тоже вылез из окопа и направился навстречу нашему храбрецу. Сошлись, взяли под козырёк, повидались за руку, обменялись газетами; потом немец достал флягу с коньяком, налил в стаканы, поднял в сторону наших окопов — выпил, затем налил, дал нашему солдату. Этот поднял стакан в сторону немецких окопов и крикнул: «За здоровье врага!». Выпил, потом дал наш немцу папироску, немец, в свою очередь, дал нашему папиросу, закурили, попрощались и пошли каждый в свой окоп».
Но всё это уже единичные случаи, настолько массового перемирия, как в 1914 больше не повторялось. Расстарались политики и военные. Накануне Рождества артиллерия получала приказы усилить обстрелы. В 1915 и 1916 годах попытки немцев пойти на перемирие в Рождество отклонялись англичанами при помощи предупредительных выстрелов в воздух. Командир роты шотландских гвардейцев сэр Йен Калхун «за пособничество врагу» в организации перемирия был приговорён военно-полевым судом к смертной казни. Наказание было отменено только личным приказом короля Георга V. Не способствовала стихийным перемириям и усилившаяся пропаганда. Если в первые годы войны лётчики противоборствующих сторон чаще приветствовали друг друга взмахами рук, нежели вступали в перестрелку, так как аэропланы были ещё в некотором роде техническим чудом и все лётчики чувствовали себя членами некого негласного братства, то к 1916 году набирает обороты соревнование лётчиков-асов в деле уничтожения своих коллег. Асы становятся национальными героями, о них пишут в газетах и всячески восхваляют. В то же время враг обвинялся во всех смертных грехах, образ противника демонизировался, а дело войны против него стало считаться священным. Сам термин «священная война» придуман вовсе не во времена Крестовых походов, а в 1914 году французской газетой L`Echo de Paris.
И всё же, несмотря на мощную пропаганду, несмотря на ещё сильнее расколовшую Европу и мир Вторую мировую войну, память о Рождественском перемирии осталась. О нём в 2005 году был снят фильм «Счастливого Рождества», номинированный на «Оскар», «Золотой глобус», BAFTA и «Сезар» (шесть номинаций). В 2008 году на франко-бельгийской границе, в местечке Фрелинген был открыт памятник этому событию. На основе тех событий снят даже рекламный ролик одного производителя шоколада, а в прошлом году разработчики онлайн-шутера Verdun воссоздали Рождественское перемирие, предложив пользователям вместо перестрелок сыграть в футбол и покидаться снежками.
В мирное время, когда нет реальной причины ненавидеть жителей других государств, такие простые вещи, как обмен сигарет на колбасу во время совместного празднования Рождества на линии фронта, впечатляют намного сильнее, нежели примитивные по сути своей пропагандистские плакаты, сеющие вражду и ненависть, национальную принадлежность которых сложно определить, если убрать с них надписи или исторических личностей. Так давайте же постараемся сделать так, чтобы у нас не было реальных причин кого-то ненавидеть. Для этого достаточно всего лишь не слушать пропаганды, думать своей головой и любить ближнего. Участники Рождественского перемирия 1914 года яркий тому пример. Всех с наступающим Новым годом и Рождеством.
КОММЕНТАРИИ